Зарубинецкая культура

Датировка древностей

Датировка зарубинецких древностей

Первооткрыватель зарубинецких древностей В. В. Хвойка полагал, что они относятся к периоду от II в. до н. э. по I в. н. э. При определении их нижней хронологической границы он ссылался на "особого вида бронзовые фибулы латенского типа II-I вв. до н. э." и наличие пережитков "прошлой, так называемой скифской эпохи", выразившееся в присутствии посуды "скифского" облика. О верхней хронологической, о границе зарубинецкой культуры Л-" В. В. Хвойка высказывался менее определенно. Он думал, что она непосредственно перерастает в Черняховскую культуре "полное господство которой относится ко времени II-V вв. н. э.".

В последующее время исследователи предлагали различные решения данного вопроса, в связи с чем в литературе существует несколько мнений о хронологии зарубинецкой культуры. А. А.Голицын и Б. А. Рыбаков датировали ее I-II вв. н. э. Многие другие археологи присоединялись к мнению В. В. Хвойки или же считали зарубинецкие древности еще более ранними..

Наличие разнообразных мнений по одному- и тому же вопросу объясняется отсутствием четкой датировки предметов, считающихся эталоном при определении даты зарубинецких памятников, прежде всего фибул латенских и иных типов. В археологической литературе представление о времени появления и периоде существования фибул латенских типов неоднократно менялось в связи с изменением датировок этапов латенской культуры. "Процесс" этот еще далеко не закончился.

Недавно Я. Филип и Р. Хахман вновь пересмотрели датировку среднеевропейских латенских и близких к ним по характеру древностей, значительно "омолодив" те из них, которые относятся к среднему и позднему периодам. Руководствуясь их выводами, "Ю. В. Кухаренко, а затем Д. А. Мачинский и Л. К. Амброз передатировали фибулы зарубинецкой культуры. Отсюда появилась "узкая" дата зарубинецкой культуры в пределах I в. до н. э.-I в. н. э., о которой говорилось выше.

Такая постановка вопроса о дате зарубинецких древностей нам представляется неправильной. Имеются определенные основания предполагать, что культура эта возникла не сразу и что в начале существования зарубинецкой культуры фибул не было. Об этом свидетельствуют некоторые ранние памятники, не имеющие фибул в своем составе. Так, например, почти все погребения Корчеватовского могильника, расположенные в центральной части его южной половины не содержали фибул.

В погребении 73 была привозная амфора, которая по аналогии с подобными ей причерноморскими относится к эллинистическому времени; в погр. 93 находился круглодонный горшок подгорцевской культуры. Подобное явление можно наблюдать и на могильнике Велемичи I, в центральной части которого находятся погр. 7, 12, 13, 15, 16, 19, 20, 21, 134 без фибул. Эта часть могильника является наиболее древней; вокруг нее расположены погребения с самыми ранними фибулами, обнаруженными на этом могильнике.

Можно указать еще на "бесфибульное" погребение с зарубинецкой миской, раскрытое В. П. Петровым в валу Знаменского городища, датируемое античной керамикой II в. до н. э.; на лощеную зарубинецкую посуду хорошего качества, найденную на Знаменском городище вместе с обломками античных амфор II в. до н. э., на наличие амфорного материала конца III-II вв. до н. э. в культурных слоях многих зарубинецких поселений среднего Приднепровья, не содержащих фибул.

Во-вторых, датировка зарубинецких фибул на основе латенских прототипов не может быть установлена с абсолютной точностью в пределах нескольких десятилетий, поскольку не разведаны пути проникновения их прототипов на зарубинецкую территорию и неизвестно, сколько времени понадобилось для трансформации европейских форм на берегах pp. Днепра или Припяти. Поэтому одни и те же фибулы нередко получают различную датировку: Д. А. Мачинский, например, считает, что гладкие проволочные фибулы среднелатенской конструкции появляются на территории Украинского Полесья, Среднего Приднепровья, Молдавии и Северного Причерноморья на рубеже II-I вв. до н. э., в то время как А. К. Амброз относит их появление к I в. до н. э., а Ю. В. Кухаренко - к концу II в. до н. э. Таких примеров можно привести достаточное количество.

В-третьих, образцами зарубинецких фибул исследователи признают только фибулы Средней Европы. Северопричерноморские исключаются из рассмотрения на том основании, что они более поздние (по мнению Д. А. Мачинского) или типологически иные (по мнению А. К. Амброза). В то же время типология северопричерноморских и зарубинецких фибул ничем, по существу, не отличается. Причерноморские гладкие фибулы соединенной конструкции принадлежат к той же группе, что и среднеднепров-ские. Время появления фибул среднелатенских типов в Северном Причерноморье до сих пор относилось ко II в. до н. э.

Мачинский считает эту датировку ошибочной на том основании, что причерноморские фибулы в соответствии с этой датировкой оказываются более ранними, чем подобные же среднеевропейские (согласно данным Я. Филипа и Р. Хахмана). Д. А. Мачинский рассмотрел несколько северопричерноморских комплексов, передатировав их более поздним временем, чем это было принято считать. Особенностью бронзовой фибулы является ее ножка, не соединенная со спинкой, что сближает эту фибулу с фибулами ранне-латенской схемы и свидетельствует о раннем времени ее изготовления.

Д. А. Мачинский, ссылаясь на лагинос, золотую серьгу и краснолаковую чашечку, относит погр. к рубежу II-I вв. до н. э. Однако лагиносы подобного типа начали изготовляться еще в конце III в. до н. э. и бытовали до середины I в. до н. э. Предметы такого широкого хронологического диапазона не могут с достаточной убедительностью датировать погребальный комплекс узкой датой. Серьги с подвеской в виде палицы Геракла бытовали в Северном Причерноморье с I в. до н. э. по III в. н. э.

Ранняя дата этих украшений весьма сомнительна, поскольку комплексы I в. до н. э. в Северном Причерноморье, а тем более в Ольвии, откуда происходит одна из подобных находок, изучены далеко недостаточно; они вообще трудно уловимы, потому что I в. до н. э. - это время глубокого экономического кризиса, время гетского нашествия и разгрома города. Датировка краснолаковой чашечки вообще невозможна: не сохранилось ни описания, ни рисунка, ни самого сосуда.

Известно только, что краснолаковые чашечки были в употреблении у ольвийского населения в эллинистическую и раннеримскую эпохи. Нам представляется, что датировать ольвийское погр. (1903 г.) следует на основании таких предметов, как стрелы, подвеска в виде фигурки Эрота, фибула. Фигурка Эрота является обычной для эллинистической эпохи. Аналогичные фигурки, представлявшие собой подвески золотых сережек, были найдены в Артюховском кургане, который датируется временем, не позднее второй половины-третьей четверти II в. до н. э.Из трех бронзовых наконечников стрел,. найденных в этом погребении, два сохранились в фондах Эрмитажа.21 Оба они на основании аналогий с скифскими материалами могут быть отнесены ко времени не позже III-II вв. до н. з.

Читайте далее: Античная керамика