Зарубинецкая культура

Зарубинецкие племена-предки славян?

Какие же данные свидетельствуют о том, что зарубинецкие племена были далекими предками известного по летописи славянского населения Поднепровья?

За последнее десятилетие в результате археологических работ в южных частях Верхнего Поднепровья и на Десне, наряду с позднезарубинецкими древностями, речь о которых шла выше, впервые стали известны древности последующих столетий - середины и третьей четверти I тыс. н. э. Первоначально, когда их время еще не было определено, более ранние из них объединялись с позднезарубинецкими в одну группу.

Поселения этого времени располагались, как и позднезарубинецкие, на сравнительно невысоких местах; на них известны остатки таких же точно прямоугольных землянок и колоколовидных -погребов. Керамика так же состоит из лощеной и нелощеной; ее формы на первый взгляд - зарубинецкие. Когда был собран более значительный материал и в частности найдены датирующие вещи, удалось выделить эти древности в особую группу. Оказалось, что характеризующая их керамика в массе отличается от зарубинецкой своей более грубой фактурой.

Особенно это заметно на лощеной посуде, формы которой в это время упрощаются, а качество лощения заметно снижается. К этой группе древностей на р. Десне относится селище у г. Жуковка, где была найдена железная фибула середины I тыс. н. э. и селище у Белокаменки вблизи г. Брянска. На р. Судость, правом притоке Десны, к этой же группе принадлежит селище у с. Посудичи.22

В поречье Верхнего Днепра в пределах Могилевской области Л. Д. Поболей ряд лет ведутся раскопки многочисленных землянок на селище Обидня и относящегося к нему могильника с трупосожжением. Этот памятник, давший обильные находки, относится ко II-IV вв. н. э. Он прекрасно датируется подвязными фибулами, обломками краснолаковой керамики и римской монетой.23 Во многом находки из Обидни сохраняют зарубинецкий облик. Л. Д. Поболь называет Обидню позднезарубинецким памятником, и против этого трудно возражать.

Но, наряду с отчетливыми зарубинецкими элементами, здесь налицо и новые черты, в целом те же, которые выявляются в названных выше деснинских древностях, а также местные - восточнобалтийские элементы, на Десне не представленные. Их наличие вполне естественно: в черняховское время, когда зарубинецкие племена были оттеснены на север и восток, прервались их западные связи, большую роль стали играть сношения с восточнобалтийским населением Верхнего Поднепровья.

Надо, наконец, иметь в виду, что на развитии культуры позднезарубинецкого населения в середине I тыс. н. э. не могла не сказаться та общеевропейская "варваризация", которая была следствием "великого переселения народов" и падения Римской империи. Следующий период - третья четверть I тыс. н. э. - представлен на Десне и в Верхнем Поднепровье несколькими десятками поселений, городищами и могильниками с трупосожжениями. Они занимают не только южные, но и некоторые северные части этой области.

Мне уже приходилось писать, что эти древности, несмотря на несколько веков, отделяющих их от зарубинецкой культуры, сохраняют некоторые зарубинецкие традиции, прежде всего реберчатые, биконические силуэты глиняной посуды. От древностей середины I тыс. н. э. их ничто не отделяет: здесь, по нашему мнению, налицо постепенная эволюция материальной культуры. Хочется думать, что необходимо лишь некоторое дополнительное накопление фактических данных, чтобы приемственность в развитии материальной культуры от зарубинецкой до раннесредневековой славянской стала вполне очевидной.

Древности южных областей Верхнего Поднепровья, относящиеся к середине и третьей четверти I тыс. н. э., только лишь начинают находить отражение на страницах археологической литературы. Большинство авторов справедливо рассматривают их как славянские. Так думают белорусские археологи Э. М. Загорульский, Л. Д. Поболь и А. Г. Митрофанов.

Такие же мысли высказал недавно Э. А. Сыманович - исследователь Колочинского I городища на Гомельщине и другие археологи. Но не всегда эта новая группа древностей получает вполне правильную оценку. Нередко эти древности не отделяются от северных верхнеднепровских древностей типа городища Тушемля, принадлежащих культуре восточных балтов. На первых порах такая ошибка простительна: культуры типа городища Колочин и городища Тушемля во многом действительно сходны.

Да и не могло быть иначе: потомки зарубинецких племен столетиями жили бок о бок с балтами, нередко чересполосно; племена смешивались, шел процесс ассимиляции балтов славянами. Имеется немало древностей, этническую принадлежность которых (славянские или балтийские) сейчас еще невозможно определить.

Но наличие в области Верхнего Поднепровья в середине и третьей четверти 1 тыс. н. э. двух культур - славянской и восточнобалтийской - все же не подлежит сомнению.

Для потомков зарубинецких племен были особенно характерны:
1) квадратные жилища-землянки,
2) наличие реберчатых форм керамики,
3) могильники с трупосожжениями (в конце периода кое-где сменяемые курганами),

Для балтов же характерны:
1) наземные дома столбовой конструкции
2) баночные формы посуды.

Совсем недавно В. В. Седовым было высказано мнение, что все верхнеднестровские древности середины и третьей четверти I тыс. н. э. - северные и южные - принадлежали не славянам, а восточным балтам. Зарубинецкая культура, по его соображениям, также оставлена племенами балтийской группы. В. В. Седов разделяет точку зрения Ю. В. Кухаренко на происхождение зарубинецкой культуры из поморской.

Следовательно, и поморские среднеевропейские племена, по В. В. Седову, являлись балтами. Но все это явно противоречит совокупности фактических данных - археологических, гидронимических, исторических. По мнению В. В. Седова, "последним, отзвуком" зарубинецкой культуры являлась мощинская культура II-V вв. н. э. в верховьях Оки, но это не отвечает истине.

Позднезарубинецкую и мощинскую культуры сближают лишь формы и характер лощеной керамики. Все же другие элементы культуры -тип поселения, форма жилища, погребальная традиция у них совсем различные. Мощинские племена - это потомки древних окских и верхнедеснинских (юхновских) балтов, оказавшихся в сфере влияния пришлых славянских (зарубинецких) племен. Если встать на позиции В. В. Седова, то придется признать, что Верхнее Поднепровье стало славянским лишь в самые последние столетия I тыс. н. э., буквально накануне возникновения Древнерусского государства.

Это взгляд старый, восходящий к историографии XIX в., хотя и имеющий до сих пор отдельных защитников. Но этот взгляд не подтверждается археологическими данными, полученными в Поднепровье за последние два десятилетия. Потомки зарубинецких племен, поглотившие в Верхнем Поднепровье местный восточнобалтийский этнический элемент, послужили основным слагаемым днепровских раннесредневековых славян.
При этом не только в тех местах, где обосновались в начале нашей эры поздне зарубинецкие племена, т. е. в южной части Верхнего Поднепровья и по Десне, но и в более северных и южных областях, в частности на Среднем Днепре, куда расселились после середины I тыс. н. э. их потомки.

Славянская раннесредневековая культура послечерняховского времени, представленная, например, ранними селищами у Пеньковки в низовьях - это далекие потомки зарубинецких племен, вероятно, и не подозревавшие о том, что они возвратились на земли своих далеких предков. Но это уже другая, не зарубинецкая тема, хотя и тесно с ней связанная и лишний раз подчеркивающая значимость и большую перспективность изучения зарубинецких древностей.

Читайте далее: Датировка древностей